|
1963 год, сентябрь. Выпускник 2-го Высшего Военно-Морского инженерного училища
по профилю «Энергетические установки подводных лодок», назначенный Управлением
кадров ТОФ на подводную лодку «С-331» командиром моторной группы, без задержки
во Владивостоке вместе с кораблем прибыл к месту постоянного базирования в город
Магадан, бухта Нагаева.
И вот Магадан, 171 Отдельная бригада подводных лодок, недавно
передислоцированная из Находки. Здесь-то и началась взрослая жизнь лейтенанта.
После Ленинграда и Пушкина город Магадан произвел гнетущее впечатление. Как
оказалось, сам город здесь ни причем, а просто стечение обстоятельств и само
осознание того, что Магадан – это Колыма. А дело было так…
Подводная лодка «С-331» окончила средний ремонт на СРЗ-92 во Владивостоке,
прошла ходовые испытания и вышла в море для перехода к постоянному месту
базирования в Магадан. Поскольку в ремонт подводная лодка пришла из Находки, то
простояв три года в ремонте, оказалась приписанной уже к новому месту
базирования. Для экипажа переход в Магадан был впервой, а семьи офицеров впереди
ждала неизвестность и тревога. Одним словом – Магадан.
Переход подводной лодки был заранее спланирован. Была известна дата выхода,
время прибытия к месту назначения. И надо же – пароход, на котором было решено
отправить семьи подводников, выходил в тот же день. До выхода подводной лодки
офицеры даже успели благополучно погрузить свои семьи на пароход и следом сами
вышли в море. По графику подводная лодка должна быть в Магадане первой.
Но вот Охотское море внесло свои поправки, море было очень неспокойно и скорость
подводной лодки оказалась меньше, чем у парохода «Мария Ульянова».
Подводная лодка вошла в бухту Нагаева, на берегах которой стоит Магадан, еще
засветло. Пока швартовались, приводили механизмы в исходное, приблизился вечер.
После доклада командиру бригады подводных лодок об успешном переходе подводной
лодки, командир подводной лодки отпустил офицеров, которые должны были встретить
свои семьи.
По данным оперативного дежурного пароход уже был в морском порту Магадана. Вот
тут то и встретились товарищи офицеры с нравами Колымского края. До морского
порта надо было добираться на автобусах с пересадкой в центре города. Пройдя
через проходную бригады подводных лодок и территорию Марчеканского
судоремонтного завода, группа офицеров оказалась на конечной остановке автобуса,
следующего из Марчекана в центр города. Всё как везде: автобус, в автобусе
несколько человек. Сели в автобус, но автобус стоит, по всей видимости, ждет
своего времени по расписанию. В какой-то момент в него заходит очередной
пассажир, видно – с хорошего бодуна, и кричит водителю: «А ну, водила, трогай
!!!». И тут внезапно встает, до сих пор спокойный, мужчина внушительного вида,
поднимает крикуна и сильным боксерским ударом в челюсть выбрасывает его из
автобуса. Странно, но никто в автобусе даже не возмутился. Что это было, так и
осталось для моряков загадкой, но все вновь прибывшие в Магадан поняли: это –
Колыма, здесь другие порядки и тоже не стали возмущаться. Так нас встретил
Магадан. А далее – как по заказу: события словно были приготовлены для
начинающих колымчан…
Дороги встречающих мужей и их жен, прибывших на пароходе «Мария Ульянова»,
разошлись. За время путешествия женщины сдружились, как и положено женам экипажа
подводной лодки, но не зная обстановки, будут ли их встречать или нет, решили
действовать самостоятельно. Видимо, они успели увидеть морской порт Магадана во
всей красе и поэтому поспешили поскорее убраться оттуда и поискать места в
гостиницах Магадана. А в это время подводники прибыли в морской порт и в кишащем
людском муравейнике пытались разыскать свои семьи.
Морской порт действительно был муравейником – конец сезонных работ на Колыме и
потому весь люд, промышлявший все колымское лето на золотых приисках, стекался в
морской порт с надеждой отправиться на Большую землю. Здесь было «всё»: и
старатели-одиночки и сдружившиеся группы бригад золотодобытчиков, воры и бандиты,
промышлявшие там же на приисках, и обслуживающий персонал сезонных работников –
проститутки, по совместительству кухонных дел мастера.
Весь этот букет, неделю ожидающий парохода и привыкший к любым условиям своего
существования, расположился в порту и его акватории так же вольготно, как и в
условиях своего недавнего первобытного пребывания на приисках. Кто-то,
заработавший немало денег, настороженно хранил себя и свой багаж, добрая
половина, пропивавшая все заработанное прямо на приисках, спускала последние
деньги оставшиеся от расходов на дорогу. Тут же «работали» воры и бандиты:
пропадали у кого-то вещи, у кого-то заработанные деньги, кто-то плакал, кого-то
избивали в кровь… И все это казалось обыденным для этого муравейника, никакой
милиции и администрации порта не было видно.
В хмельной компании раздавались блатные песни и тут же среди кучи вещей
подвыпившая парочка удовлетворяла свои животные (сейчас называют сексуальные)
потребности. Такой живописной картиной порт встретил прибывших к месту службы
жен офицеров подводников.
Может быть, по этой причине, они и постарались незамедлительно покинуть порт в
надежде на более достойное временное пристанище. Но, как оказалось позже, их
ждало еще более ужасное испытание. С сезонных работ возвращались не только
трудовой люд, но и боссы разных мастей: организаторы пристанищ на приисках,
дилеры от администрации Колымы и Главков, бандитская мафия, курирующая сезонных
пришельцев.
Они то и расположились в гостиницах Магадана, было занято все, вплоть до
последней резервной раскладушки. Женщины пытались выяснить у местного населения,
администрации гостиницы, как им попасть на базу подводных лодок, но никто о
существовании такой базы не знал. Во всяком случае те, кто попадался им на пути.
Такое было время… Подводные лодки прибыли в Магадан на постоянное место
базирования уже более года назад, а население города в основной своей массе об
этом событии не знало, да и власти города хранили по этому поводу молчание,
очевидно, по рекомендации всем известных органов.
Время было уже позднее и боевые подруги моряков по рекомендации администратора
гостиницы отправились в так называемую «перевалочную базу» сезонных рабочих, а
проще говоря, в давно уже непригодные для жилья бараки, в свое время служившие
жильем для заключенных. В каждом бараке было до полусотни железных кроватей и
более ни каких удобств. Хорошо, что бараки были разделены на женские и мужские,
но и это было условно, т.к. в женском бараке уже в ночное время почему-то
свободно заходили по разным делам полупьяные уголовного вида мужские особи.
Уснуть в такой обстановке было невозможно и наши девушки решили отдыхать по
очереди. Но уже около часа ночи в барак вошли трое «богатырей» и объявили всем о
«добровольной» сдаче денег и драгоценностей. Спрятать что либо было невозможно
т.к. барак просматривался от начала до конца и свет в бараке на ночь не
выключался. Странно, но не было никого, кто бы мог заступиться, даже дежурная,
она же кассир, куда-то исчезла. Очевидно, это была система – еженощный обход
бараков для сбора ценностей, которые по неопытности постояльцев делаются легкой
добычей преступников.
Какая-то из женщин пыталась сопротивляться, стала истерически кричать, по всей
вероятности, пыталась привлечь внимание своих знакомых мужчин из соседнего
барака. Блеснул нож и пролилась кровь, в это же время в барак ворвались какие-то
мужчины, завязалась бойня, на шум и крик которой прибежало еще несколько человек
из соседних бараков. Лилась кровь, на пол падали почти бездыханные тела бандитов
и раненые смельчаки-защитники. Через некоторое время приехал наряд милиции и
скорая помощь, всех забрали по назначению. Мужчины, которые имели какое-то
отношение к напуганным женщинам, остались до утра в бараке. Никто до утра уже не
смог заснуть, в страхе наши девушки провели первую бессонную ночь на Колыме. Но
им все-таки повезло, т.к. до них не дошла очередь выложить бандитам деньги и те
драгоценности, которые были при них.
А товарищи офицеры в поисках своих жен шли по их следам. В гостинице им сказали,
что у них были такие женщины и что они отправились в одно из мест, где
останавливаются временно сезонные рабочие. Но т.к. таких мест несколько и
расположены они в разных местах, в том числе и где-то за городом, то искать их в
ночное время безнадежно, тем более, поскольку ночью в бараки можно и не попасть.
С раннего утра поиски возобновились, для получения ориентировки мужья снова
пришли в гостиницу и там, к своей радости, в вестибюле обнаружили своих
измученных и напуганных жен. Они с рассветом покинули барак и направились в
единственно известное им место, в гостиницу. Это был первый счастливый случай
после прибытия на Колыму для офицерских семей.
Больше таких страхов никто из нас не испытывал, Магадан стал вроде бы родным
городом, но дух Колымы присутствовал всегда.
|
