Гарнизон Западная Лица - Североморск-7 - Мурманск-150 - Заозерный

Алексей Мосолов

   Оговорюсь сразу: это воспоминания личные, на объективность не претендующие, если память где подвела, и я выдам иллюзии за реальность – извините. Прошло уже двадцать лет, как я уехал с Севера, из Североморска-7, вернуться в который не смогу никогда - я «иностранец». Посему, если кто-либо меня начнет поправлять – в обиде не буду, только спасибо скажу. Да и все равно обо всем сразу не расскажешь, поэтому сегодня в основном об окрестностях гарнизона.

   Я попал в Западную Лицу в декабре 1969 года шести лет от роду и прожил в ней до 1983-го. Что называется – повезло: один из немногих офицерских детей, кто проучился в одной школе с первого до последнего класса. Конечно, видел, как строился поселок, как стал городом, как менял названия. Раньше Западной Лицы официально вроде бы и не было: с автовокзала автобусы уходили в Заозерный, а письма приходили на адрес Североморск-7, отцы служили в Североморске-8 (база), а только где-то в конце 70-х гарнизон стал городом Мурманск-150. Западная Лица – это река, впадающая в залив, которую надо было обязательно пересечь по мосту, чтобы попасть в закрытую зону. Сразу за мостом – КПП. Это я для незнающих говорю, не для тех, кто через это КПП проезжал раньше или сейчас проезжает. В декабре 1969 года этой дороги еще не было, и мы въезжали по старой – через Видяево. Ехали долго, за окном была полная темнота, да и что мог увидеть и понять шестилетний мальчишка, которому жутко хотелось спать после суетливой высадки с поезда, посадки в автобус, тесноты, темноты. Понимал я только одно: мой отец – подводник, мы едем на место его службы на Север после того, как в Ленинграде построили подводную лодку. Это я знал твердо. Все остальное меня не очень-то интересовало.

   Поселили нас в доме 41, в котором однокомнатные квартирки с маленькой кухонькой и сидячей ванной. Шкаф, как и в Питере, поставили поперек комнаты, из чемоданов сделали стол и поставили раскладушку. Угол был обжит, пора было осматривать окрестности. Между подъездом и сопкой было не больше пяти метров – дорога, природа начиналась сразу за ней. Через некоторое время началось знакомство с поселком. Незадолго до нашего приезда построили первый девятиэтажный дом с лифтом – на другом от нас конце поселка, напротив корабельной пушки. Не сомневаюсь, что жители этого дома нас не любили (мягко скажем): дом с лифтом был один, а нас, желающих покататься – огромное количество. Лифт никогда не стоял, но, кажется, жильцы дома в него попадали редко. Это уже потом, через пару лет построили девятиэтажки на другом конце поселка, у дороги на базу, потом – громадину 37 дом, на первом этаже которого размещались комендатура и суд. Особенность тех лет: улиц не было. Вернее, были две или три с названиями (Ленинского комсомола помню точно – главная, через весь поселок) но даже на адресах писали только номера домов, да и ориентировались именно по номерам. Все знали, где какой дом стоит, уточнений практически никогда не требовалось. 

   Мы жили сначала возле дороги, как сказал, в 41 доме, потом переехали в 36, к «леску». Из окон открывался потрясающий вид: огромное болото километра на три-четыре, в самой середине которого стояло несколько бараков совхоза, откуда летом выгоняли немногочисленное стадо тощих как велосипеды черно-белых коров. Зимой – совершенно замечательное место для катания на лыжах. Родители отпускали безбоязненно, так как отлично видели нас на всю длину лыжни. Слева под сопками шла дорога на базу, она была видна километра на три, и утром и вечером по ней ходили большие группы офицеров, не попавших на автобусы. Справа – длинная сопка с обрывистым склоном, за ней – очень похожая на каску, высокая сопка. До них недалеко: километра два, поэтому все в этой стороне поселка проживавшие в выходные отдыхать ходили туда. Несколько чистейших озер, на берегах которых разводились костры, жарились шашлыки, сидели многочисленные компании, так как выходили с семьями. Позже, когда мы стали старше, сами ходили в сопки, находя места для игр. С длинной сопки хорошо была видна база и лодки у пирсов, а за заливом виднелись черные строения непонятного назначения. Знали только, что там Андреевская губа. Что там хранилище отходов, я лично узнал совсем недавно. Издалека – домики и домики, ничего особенного.

   Между поселком и сопками, о которых я говорил, находилось уникальное место – «гаражи». Поселок в поселке, со своей жизнью, со своими разговорами, со своими проблемами. Когда я уезжал, их было уже за пятьсот. За гаражами, дальше по дороге в 70-е годы построили новый совхоз – несколько ферм для коров, сарай для сена. Мы там часто работали во время субботников в школе. Дорога в «гаражи» и совхоз начиналась от пекарни, в которой выпекался самый вкусный на свете белый хлеб с поджаристой хрустящей корочкой. Его в магазинах, по-моему, не продавали, хлеб привозили из Мурманска, а этот можно было получить у хлебопеков за самые разные армейские значки, на которые солдатики были невероятно падки. Представляю, какой иконостас приносили на себе домой эти ребята после дембеля.

   За пекарней опять распахивалось болото – очень большое. Здесь зимой и весной проходили городские праздники (перед ДОФом – тоже, но главная площадь больше использовалась для парадов и демонстраций), спортивные мероприятия, да и просто для катаний на лыжах именно здесь были лучшие условия. Через болото сопка с горкой Пионерской, горка Октябрятская была на берегу Малой Западной Лицы, а до «Комсомолки» надо было идти далеко, но и горка была знатная, по весне из-под снега на ее склонах вылезало огромное количество обломков лыж. Там катались «профессионалы».

   Если перейти Малую Лицу (зимой – вообще без проблем, летом – по камушкам), то можно было в обход закрытой зоны попасть к могиле подводников с «Ленинского комсомола». 38 фамилий, если память не подводит. Мимо могилы – дорога на озеро Сапог, на зимнюю рыбалку. По-моему, рыбачили очень многие, даже на ГТС приезжали. Кстати, о рыбалке. Мой отец, Гарольд Мосолов, рыбаком был заядлейшим, рыбачил в любое свободное время. Однажды на зимнюю поехал вместе с дядей Леней Мироненко, своим замполитом. Машину оставили на дороге, за сугробами, а сами метров на триста отошли через снег на озеро. Машина рядом – видно за кучами снега. Через какое-то время на дороге останавливается ЗИЛ, два солдатика выходят и начинают скручивать с машины все, что скручивается. Пока два бравых подводника сообразили, в чем дело, и добежали через сугробы к машине – солдатики уехали, сняв подфарники, зеркала и еще что-то. Нашли их, конечно, быстро, но они уже продали все своему лейтенанту. Быстрые ребята.

   Территорию вокруг старой дороги обойду – там ничего особо интересного не помню, дальше, уже по новой (тогда!) дороге – вертолетная площадка, напротив нее вторая школа, куда нас, выпускников, перевели на последний 10-й класс. Так что я еще и выпускник первого выпуска Заозерненской средней школы номер два. За школой – сопка, за ней – городская свалка и завод, который, если не ошибаюсь, делал панели для домов. Но об этом позже, в следующий раз.

© 2004 Составитель Алексей Мосолов. Все права защищены. Воспроизводство страницы полностью или частично в любой форме или виде только с письменного разрешения автора.
© 2004 Design by Aleksey G. Mosolov. All rights reserved. Reproduction in whole or in part in any form or medium without express written permission of author is prohibited.