Первый раз я спустился вместе с мичманом Соломиным обследовать 8-й и 9-й отсеки, произвести поиск погибших, найти аптечку. Нашли тело матроса, сидевшего в проходе между торпедными стеллажами 9-го отсека. Перед собой он держал изолирующий противогаз ИП-46М, в руках – запасной регенеративный патрон. Очевидно, парень пытался переснарядить противогаз свежим патроном вместо отработанного, но не знал, что его усилия напрасны.

В той спешке, в которой лодка готовилась к проходу, были загружены запасные регенеративные патроны и пусковые брикеты не в морской, а в танковой модификации, которые не являются взаимозаменяемыми (на нашем слэнге – "каприз конструктора"). Ошибка (или незнание) специалистов берегового довольствующего органа при досадном совпадении – корабельный начхим ст. лейтенант В. Петров в момент загрузки ИПов находился в отпуске – стоили жизни этому матросу. Между прочим, сам начхим в момент аварии установил рекорд, продержавшись в ПДУ-1, рассчитанном на дыхание в течение 20 минут, около часа, сумел уцелеть в аварийном 7-м отсеке и был возвращен к жизни лодочным врачом Сашей Корольковым.

Продолжая обследование 9-го отсека, мы с Соломиным обнаружили в каюте по правому борту тела тех матросов, которые, как кутята, лежали один над другим без каких-либо средств индивидуальной защиты. Отчасти их гибель была предопределена решением о передислокации средств защиты из кормовых отсеков в ЦП после возгорания гидроакустической станции 19 августа.

Аптечку нашли. Приведя в безопасное состояние кормовой ТА №7, мы взяли тело погибшего и через люк -го отсека возвратились на кормовую надстройку. Следующая группа спасения подняла тела найденных нами трех матросов.

После небольшого отдыха я спустился во второй раз. Недоставало еще одного человека, его надо было найти. Тело матроса третьего года службы Путинцева я нашел возле кормовой станции ЛОХ на БП-9 в трюме 9-го отсека – это было его заведование. Весельчак в жизни, он и тогда улыбался. Рядом с ним – ИДА-59 в рабочем состоянии. Видимо, он снял его, чтобы поддерживать по «Каштану» связь с ЦП. Свою задачу он выполнил: ЛОХ с кормовой станции в аварийный отсек был дан, но угарный газ оказался сильнее желания парня выжить...

Поскольку этих пятерых мы нашли значительно позже, в масс-медиа мира поступила ошибочная информация о наших потерях: с вертолетов "засекли" только передачу девяти тел.

Наступила вторая ночь в открытом океане. Корпус над 7-м отсеком имел стойкий малиновый цвет. Опасаясь деформации и возможной трещины в прочном корпусе, что угрожало потерей плавучести и затоплением, начали принимать меры к охлаждению корпуса путем дифферентовки лодку на корму. Это дало свой результат, и морская вода постепенно начала остужать горячий металл. Огонь прекратился только тогда, когда нечему стало гореть.

На вторые или третьи сутки к нам подошла плавбаза ПЛ «Бородино», где проходили практику курсанты моей "alma mater". Спустя еще какое-то время подошел морской буксир. Погибших и большую часть экипажа переместили с «Меридиана» на плавбазу. Появилась связь.
Первым приказом был возвращен с «Меридиана» на аварийную ПЛ капитан 2 ранга Рева – лодочный замполит. Сам же "комиссар" считал, что его место там, где трудно, и почему-то определил его на гражданском судне. Изменить взгляды его заставила радиограмма ЧВС – начальника политуправления ТОФ контр-адмирала Бевза.

С плавбазой «Бородино» прибыл командующий 4-й флотилией ПЛ ТОФ вице-адмирал В.Г. Белашев, часть экипажа «К-151», недавно вернувшейся из похода, и несколько гражданских специалистов СРЗ. Экипаж одели в новую робу вместо сгоревшей, пополнили запас ВВД, завели буксирную брагу, и вскоре морской буксир потянул нас домой.

Во время буксировки вице-адмирал Белашев постоянно находился на борту ПЛ. «Бородино» сопровождала нас до Восточно-Китайского моря. Шли по; плотной опекой японских кораблей – Береговой охраны и регулярного флота. Американский десантный вертолетоносец исчез из поля зрения. В Восточно-Китайском море стало веселее, если это понятие можно применить в нашей ситуации.

При выходе из японских территориальных вод нас встретил отряд кораблей ТОФ в составе БПК «Петропавловск» под флагом 1-го зам. ГК ВМФ адмирала Н.И. Смирнова и CKР «Грозящий» под флагом 1-го зам. командующего ТОФ вице-адмирала Н.Я. Ясакова. Японские корабли сразу поубавили прыти и отошли на почти тельное расстояние, а плавбаза, еда; конвоирование, полным ходом устремилась в залив Стрелок.

Тем временем мы не сидели без дела: ремонтная бригада ПЛ провела нештатный электрический кабель, сумела за пустить дизель-генератор и подать на грузку на вдувной вентилятор. Началась вентиляция ПЛ, появилось освещение в носовых отсеках. Это дало возможность вернуть личный состав с нал стройки в 1-й и 2-й отсеки, что оказалось весьма кстати: погода стала портиться. Рулевое устройство из-за выхода и строя штатной системы энергообеспечения находилось не в строю. Это привело к тому, что при буксировке лодка сильно "рыскала", а увеличившееся волнение моря в конце концов привел к обрыву левого стального "уса" буксир ной браги.

Положение стало критическим. Мы помнили судьбу «К-8», которая в аналогичных условиях затонула в Бискайском заливе. Гарантии, что правый "ус" 6yксирной браги не оборвется, не было, на аварийное буксирное устройств надежда была слабой – ведь АБУ в период ремонта испытывали, как правило, только на бумаге. Поэтому необходимо было срочно вводить в строй вертикальный руль. И вновь торпедист оказались на высоте. В 1-м отсеке произвели необходимые переключения системы гидравлики, ручным насосом подняли необходимое давление в систем и лодка стала управляемой.